Сквозь вселенную

Последний корабль

Тусклый свет звёзд, отражаясь от металлической обшивки, переливался всеми оттенками космоса. Где-то среди этой бесконечной пустоты, одиноко и молчаливо скользила станция “Эгис-9”. Колоссальная конструкция, пережившая своих создателей, дрейфовала в направлении, давно потерявшем смысл. Огромный, как сама надежда, корабль из четырёх корпусов, соединённых массивными рукавами, изначально был построен для колонизации ближайших пригодных для жизни планет. Но стал — последним пристанищем человечества.

Созданная на пике расцвета цивилизации, станция была полностью автономной. Её население — десять тысяч человек. Запасов должно было хватить на несколько тысячелетий. Тогда, в самом начале, никто и представить не мог, что через считаные месяцы после старта Земля погрузится в апокалипсис. Некогда голубая планета превратилась в ядовитую пустошь. И только первые добровольцы успели покинуть атмосферу, не подозревая, что станут не первыми, а последними.

Тысяча лет одиночества

Первое столкновение с метеоритом случилось спустя год после старта. Оно не уничтожило корабль, но навсегда вывело из строя ядерные двигатели. С тех пор “Эгис-9” продолжал путь по инерции, медленно и бесцельно скользя сквозь звёзды.

Прошло почти тысяча лет. Более десяти поколений сменились на борту. Те, кто сейчас шёл по коридорам станции, никогда не видели Солнца, не знали запаха травы или прикосновения дождя. Для них родным был не шум ветра, а гул вентиляции. Не синее небо, а тяжёлый потолок в три метра с опорными балками.

Над входом в капитанский отсек тихо отсчитывал время зелёный таймер. Цифры были знакомы лишь избранным. До конца экспедиции оставалось ещё несколько сотен лет… хотя никто уже не был уверен, что этот "конец" вообще наступит.

Город внутри обшивки

Станция постепенно превратилась в замкнутый город. Были свои законы, свой рынок, свои правила. Старшины каютных блоков объединились в Совет. Появилась служба охраны, обмен ресурсами, влияние, коррупция и иерархия. Всё как на старой доброй Земле.

Работа на станции распределялась по статусу. Престиж — в капитанском секторе. Унижение — в отсеках утилизации. Камеры-изоляторы — для тех, кто задавал слишком много вопросов или распространял идеи о том, что экспедиция обречена. Слишком опасны были мечты для тех, кто давно забыл, что такое настоящий мир.

Но для многих даже это была жизнь. Пусть без горизонта и ветра, без деревьев и солнца. Ведь если ты родился в стенах станции — станция и есть твоя планета.

Мифы о Земле

Когда последний из тех, кто видел Землю, умер, воспоминания стали легендами. Леса, моря, небо — всё это звучало как сказка. Люди забыли, что значит ходить босиком по траве. Даже простая фотография океана вызывала трепет, словно это было видение, а не часть прошлого.

Научные знания растворялись в обыденности. Идеи о внешнем мире считались опасными. Детей учили быть полезными — не думать, а чинить, перерабатывать, поддерживать систему. Станция больше не несла человечество к новой жизни. Она стала единственной формой его существования.

Надежда — это курс

Но жизнь продолжается. Там, где живы чувства, где бьётся сердце, где есть мечта — всегда есть свет. В каютах, в отсеках с изоляторами, в глубинах капитанского модуля — кто-то ещё верит. Кто-то мечтает. Кто-то всё ещё смотрит на звёзды и представляет, что где-то там есть новая Земля. Новая надежда.

И пусть даже станция обречена, даже если её судьба — исчезнуть в темноте, человечество уже сделало невозможное: оно выжило. Оно сохранило себя — в словах, в мыслях, в поступках. И продолжает лететь.

Потому что неважно, на чём мы летим сквозь Вселенную. Важно — как мы это делаем.