Грязная обувь
Мужчина средних лет тяжелой походкой вышел из последнего вагона метро. Не задумываясь, руководствуясь привычкой, выработанной за столько лет, повернул направо, направился прямиком к выходу. Его карие, никогда не выражавшие эмоций глаза и в данный момент отражали пустоту с безразличием ко всему происходящему. Он не одет во что-то броское. Его силуэт двигается равномерно с потоком, спешащих, оставивших свои рабочие места горожан. Час пик.
Как выглядит станция в другое время суток он уже и не помнил. На нем темная куртка и такого же коричневатого оттенка брюки. Ничего выдающегося, типичный образ преступника, под который попадает процентов 80 людей, если судить по хроникам органов внутренних дел. Проходя мимо лестницы, заметил девушку лет 27, она пыталась затащить сумку по ступеням лестницы, ведущей наверх, в тот момент казавшейся ей бесконечной.
Споткнулся, налетев на нее в плотном потоке статически движущихся тел. Ругнулся он про себя, что-то с родни: «Наприезжали!», хотя ему уже давно стало плевать на эти моменты. Как и вообще на окружающих в городской суете. Обойдя, прошел мимо. Ничем, не выделяясь на фоне остальных, с таким же равнодушным видом, ругнувшихся про себя. Помощь, требующая не более нескольких секунд, где-то в глубине подковырнула остывшую совесть. Но эта мысль была тут же подавлена оправданием сложной рабочей недели подошедшей к концу.
Вышел наверх. Городской воздух уже давно не казался чистым и свежим. Даже сейчас, когда начинался небольшой моросящий дождь. Капли лишь прибивали ближе к земле пыль, за день поднявшуюся чуть выше бетонных девятиэтажек. Дождь его тоже не сильно беспокоил. Пройдя мимо десятка, оставшихся переждать непогоду под козырьком подземного перехода, направился прямо по тротуару.
Вдоль мокрой дороги с шумом проезжали машины, рассекая усиливающиеся потоки воды. Люди, проходящие мимо и двигавшиеся ускоренным шагом, промокшие, в прилипшей одежде чем-то напоминали крыс. Крыс, бегущих вдоль стен, подземных канализаций, таких же мокрых, мерзких, наступающих на длинные хвосты своих собратьев. Ни те не другие кроме себя не собирались кого-либо замечать. И если у крыс это было желание выжить, то, что тогда здесь?
Закурил. Крупные капли дождя усердно пытались затушить, тлеющий край сигареты. Смешиваясь с посторонними запахами промокшего города, табачный дым, отдавал кисловатой гарью.
До дверей подъезда оставалось не так уж и много. Поток людей, разбегавшихся по домам в поисках сухого укрытия, становился все реже. Решил зайти в магазин. Все то же привычное руководило им при переходе на зеленый цвет светофора, при ожидании сменяющихся красных цифр. Набор действий, повторяющихся долгие годы, начал напоминать процесс дрессировки.
Намокшая обувь, слегка поскрипывала. Странно, что пятна на ней были не привычного грязного цвета, видимо из-за намокшей пыли, отдавали серым ничем не примечательным оттенком. Оттенок даже что-то пытался отражать, размываемый новыми налетавшими каплями.
Забыв за чем, собственно, пришел, наполнил корзину стандартным набором продуктов. Так же сделала половина мокрых покупателей магазина. Недовольное лицо кассира, в такое время уже начинало отражать всю накопленную ненависть, тщательно скрываемую за равнодушием произносимых фраз. Пакет? – Не надо.
Вышел. Снова закурил. Проходя мимо домов, в окнах которых стал появляться редкий свет, задумался. Какие планы на выходные? Но эта мысль быстро рассеялась в серости облаков и погоды, нависшей над медленно пустеющей улицей. Подошел к подъезду. Окурок пролетел мимо урны, заняв место среди десятка таких же грязных, превратившихся в бесформенные бумажки серых ошметков.
Поднимался тихо, мимо выцветших подъездных стен. Серость продолжала наполнять все окружающее пространство, превращаясь в бесконечную пустоту.
Вошел, разулся. Взгляд упал на странный оттенок испачканной обуви. Вот она реальность, отражающаяся в истоптанных грязных ботинках. Ее можно отчистить, но на это нужно желание, нужно наклониться, поднять, приложить усилия. Эта мысль, уже была подавлена отговоркой трудной рабочей недели.
Медленно побежали минуты, наполняя собой пространство между стенами в тусклом свете квартиры. За дверью осталась девушка из метрополитена, безразличное лицо продавщицы из продуктового магазина, мокрые люди-крысы, бегущие вдоль тротуара как по трубам канализационных систем. Перед глазами сейчас лишь мокрая серая пыль на грязных ботинках.
